Рассылка "Вестник старого радио". Выпуск 23 (Февраль 2009) ( /oldradio/subsc/023.htm)

Добрый день!

Радиоприемник "Искра"

     Приемник "Искра" предназначен для массового производства. Он был разработан группой инженеров и конструкторов Александровского радиозавода Министерства промышленности средств связи СССР под руководством А.К.Кулешева и при помощи Института радиовещательного приема и акустики (ИРПА) в 1949 году. Серийно радиопприёмник начал выпускаться с начала 1950 года. За основу был взят радиоприёмник "АРЗ-49". Примерно с середины 1950 года был несколько изменён внешний вид приёмника, после чего он стал называться "Искра-49". Электрическая схема никаких видимых изменений не претерпела.

Подробнее...

Журнал QST

     Каждый вольт сеточного напряжения по своему действию на силу анодного тока равноценен многим вольтам анодного напряжения.

Чтобы уменьшить анодный ток до значения, которого он достигал при выключенной батарее сетки, придется уменьшить анодное напряжение на величину, в несколько раз превышающую напряжение на сетке. Таким образом, и в этом случае на величину анодного тока сильнее влияет сеточное напряжение, чем анодное. Каждый вольт сеточного напряжения влияет на величину анодного тока так же, как многие вольты напряжения на аноде.

Причина более сильного влияния сеточного напряжения (по сравнению с анодным) на величину анодного тока заключается в том, что сетка расположена ближе к катоду, чем анод. Вследствие этого подводимые к ней напряжения создают около катода более сильное электрическое поле, чем такие же напряжения, подводимые к аноду. А число электронов, захватываемых электрическим полем из электронного облака, определяется именно тем, насколько сильно это поле около катода. Поэтому напряжение, подводимое к сетке, будет гораздо сильнее влиять на величину анодного тока, чем такое же напряжение, подведенное к аноду.

Таким образом, подводя к сетке то или иное напряжение, величину которого можно изменять, мы можем управлять силой анодного тока. Управлять силой анодного тока этим путем гораздо "легче", чем изменением напряжения на аноде, так как, для того чтобы вызвать то или иное изменение анодного тока, нужно во много раз меньше изменить напряжение на сетке, чем на аноде.

Вместе с тем управление силой анодного тока путем изменения напряжения на сетке принципиально не требует расхода анергии источника, создающего это управляющее напряжение на сетке (в то время как энергия источника анодного напряжения все время расходуется на поддержание анодного тока).

Нетрудно в этом убедиться, рассмотрев более детально картину движения электронов в электрических полях, создаваемых анодом и сеткой. Предположим, что напряжение на сетке равно нулю и, значит, электрическое поле сетки отсутствует. Тогда электроны движутся только под действием поля анода. Так как они движутся к аноду с ускорением, их кинетическая энергия возрастает, причем электроны приобретают эту энергию за счет работы электрического поля анода, т. е. за счет энергии источника анодного напряжения. Предположим теперь, что на сетке существует некоторое постоянное напряжение и, следовательно, на электроны действует электрическое поле сетки. Для определенности будем считать, что напряжение на сетке положительно. Тогда на участке катод - сетка эта последняя притягивает электроны и, следовательно, их скорость возрастает.

Электроны достигают сетки со скоростью большей, чем та, с которой они достигали сетки в отсутствие напряжения на ней. Но после того, как электроны пролетели сквозь заряженную положительно сетку, она, продолжая притягивать электроны к себе, будет теперь замедлять, а не ускорять их полет. Если напряжение на сетке не поменяется, то, значит, сетка настолько же замедляет электроны, удаляющиеся от нее, насколько ускоряет электроны, приближающиеся к ней. И хотя сетка находится под напряжением, электроны достигают анода с той же скоростью (определяемой только напряжением на аноде), с какой они достигали бы анода при отсутствии напряжения на сетке. Также обстоит дело и в случае отрицательного напряжения на сетке. А если сетка не изменяет конечной скорости, а значит, и конечной кинетической энергии электронов, то, очевидно, источник приложенного к сетке напряжения не затрачивает энергии на ускорение электронное. Таким образом, пока напряжение на сетке постоянно, принципиально управление анодным током может происходить без затраты энергии источника управляющего напряжения, приложенное к сетке. И, значит, в этих случаях электронная лампа является прибором, в котором не только может быть осуществлено управление анодным током, но это управление принципиально не требует затраты энергии. Практически, однако, при изменении напряжения на сетке дело обстоит сложнее: на управление анодным током все же затрачивается некоторая энергия источника управляющего напряжения, так как это напряжение не только управляет силой анодного тока, но и создает токи в цепи сетки и во внешней цепи, включенной между сеткой и катодом. Но пока частота изменения напряжения на сетке не слишком велика, токи в цепях сетки будут весьма малы и, значит, управление силой анодного тока может осуществляться с затратой очень малой энергии. В этом и заключается одно из основных свойств электронной лампы, позволяющих применять ее в качестве усилителя.



(продолжение следует)

Использованы материалы из книги Комарова Е.Ф. Учебное пособие радиотелемастера. Москва: "Издательство Досааф", 1970. - С.66-82.

"История радиотехники и радиовещания"

     Какие страсти кипели среди парижан вокруг башни Эйфеля, которую знаменитый писатель Ги де Мопассан назвал "гигантским уродливым скелетом, тощей пирамидой железных лестниц". Но прошло время, и творение Эйфеля стало эмблемой французской столицы. Так же как и Шуховская башня, расположенная в районе Шаболовки в Москве.

Москва 20-х годов фактически сразу же признала башню достойной революционной эпохи. Хотя внешне она, казалось, мало соответствовала тогдашним вкусам, явно тяготевшим к монументальности. Здесь во всем сквозили простота, легкость и изящество. Безукоризненный расчет и оптимальное конструктивное решение. Радиобашня вобрала опыт, накопленный Владимиром Григорьевичем Шуховым почти за четверть столетия - от сетчатой башни Нижегородской выставки 1896 года до водонапорной Владивостокского порта, над проектом которой он работал в Первую мировую войну.

Своей устремленностью вверх по наклонной спирали она чем-то напоминала модель изобретателя Владимира Татлина, задуманную им как памятник Третьему Интернационалу. Но была гораздо практичнее. Никаких дорогостоящих и трудновыполнимых стеклянных объемов - ни куба, ни пирамиды, ни цилиндра, ни двойных стенок, ни сложного электрического подъемника.

"Бесплотный призрак"

Вопреки незыблемым правилам монтажных работ, был избран так называемый телескопический метод, когда каждая секция, подобно частям подзорной трубы, двигалась вверх внутри другой. Всю сборку проводили на земле. Так было значительно удобнее и безопаснее, если учесть тогдашние условия стройки.

Впрочем, как верно заметил академик Борис Патон, прогрессивные идеи обычно застают современников врасплох. Потребовалось время, чтобы по достоинству оценить это новшество - сборку конструкций из ранее заготовленных крупных блоков. И поразиться изобретательности Владимира Шухова, сумевшего в пору острейшего топливного кризиса обойтись без строительных лесов, так как их роль выполняли сами стальные конструкции. Не было даже подъемного крана.

"Она росла как своеобразный призрак - высокая, бесплотная, прозрачная и очень таинственная. Эта таинственность была многообещающей - ведь если страна позволила себе роскошь строить, значит речь идет о деле большой важности. Отсюда и ореол романтики, которым она была окутана", - вспоминал известный полярник Эрнст Кренкель.

Конечно, жаль, что Государственному объединению радиотехнических заводов (ГОРЗ) не удалось отстоять первоначальный замысел, перспективный с точки зрения технического решения. Радиопередатчики должны были располагаться на трех или двух башнях высотой 350 метров и двух по 275 метров. Это гарантировало круглогодичную и круглосуточную связь Москвы с Красноярском, Владивостоком и Нью-Йорком.

Но на коллегии ВСНХ было категорически заявлено, что в условиях острейшего дефицита, когда страну "петлей душил чугунный голод", потратить невероятное количество металла на какие-то вычурные конструкции - сверхрасточительно. Нужно ограничиться минимумом. И пришлось башню изрядно подрезать - до 150 метров. Это, конечно, значительно снижало дальность радиосвязи, однако давало почти десятикратную экономию средств.

Идея же легкой гиперболоидной конструкции, представлявшей собой круглый конус из шести секций в высоту, осталась фактически без изменений, вопреки яростным нападкам сторонников радиомачт, копировавших корабельные. Видимо, резонным оказался шуховский довод, сулящий солидный выигрыш в весе. Ведь по сравнению с Эйфелевой башней, весившей 7500 тонн, Шаболовка выглядела наилегчайшей - всего 240 тонн.

Москва на связь не вышла

9 мая 1920 года около шести часов вечера вспыхнул пожар на Хорошевских артиллерийских складах. Осколки взрывающихся от огня снарядов оборвали антенны, провода, рушились крыши бараков, где размещались дизель-генераторы и аккумуляторная батарея Ходынской радиостанции. И хотя она не была рассчитана на многочасовую нагрузку (вот почему едва ли не после каждого дежурства электрики и механики перематывали обмотки электромашин, ремонтировали обгоревшие контакты реле, готовили новые зубцы для разрядников), но с переездом правительства в Москву в марте 1918-го, работала по 12-15 часов в сутки. И вдруг радиотелеграфисты Европы не обнаружили сигналов с Ходынской радиостанции. Связь с Москвой прервалась.

Теперь все надежды возлагались на Шаболовку. Работа шла безостановочно. Убеждение Владимира Шухова в том, что Дровяная площадь в Замоскворечье выбрана правильно, крепло день ото дня. Хорошо, что не стали строить радиобашню в Кремле, как первоначально задумывалось. Иначе бы из-за куполов колокольни Ивана Великого, Успенского собора, железных конструкций и крыш дворца пришлось бы значительно ограничить ее дальность действия - до 600-800 верст. А, следовательно, и распрощаться с мыслью о прочной связи с окраинами и странами Запада.

В кратчайшие сроки радиобашня достигла 75-метровой отметки. "Если на Храм Христа Спасителя поставить дом Моссельпрома, а на него еще двухэтажный дом, мы получим высоту шуховской башни. Примерно сорок этажей", - отмечали газеты.

От мечты остались одни обломки

Строительство подходило к концу. Завершалась сборка четвертого яруса. У основания башни находился смонтированный пятый. Сквозь его стальную сетку различались контуры почти готового - шестого.

И тут случилось непредвиденное. 22 июня 1921 года лопнул трос одной из лебедок, и четвертая секция всей своей громадой рухнула вниз. При падении погнулись все уже возведенные ярусы, значительный ущерб был нанесен пятой и шестой секциям. Изящные конструкции превратились в груду искореженного металла.

Владимир Григорьевич Шухов (1853-1939)
Строительство башни - всего лишь эпизод в удивительной жизни этого человека. Выдающийся инженер и изобретатель, Почетный член Академии наук СССР, Заслуженный деятель науки и техники, Герой труда. По его проектам было построено около 500 мостов, возведено более 20 тысяч стальных нефтехранилищ. Им изобретен первый нефтепровод, первый стальной циллиндрический резервуар. Удостоен Золотой медали Всемирной выставки в Париже.

ЧК незамедлительно начала следствие. Но Владимир Шухов, как и столетием раньше проектировавший Александринский театр Карло Росси, был готов положить свою голову на плаху: "Пусть меня повесят на одной из стропил, если они не выдержат заданной нагрузки".

Позднее профессор П. Худяков внесет в свой знаменитый "Задачник по сопротивлению материалов" расчеты, сделанные Шуховым для своих сетчатых башен, подобных "той, что красуется на Шаболовской станции беспроволочного телеграфа в Москве".

Время тянулось нестерпимо медленно. Наконец, комиссия пришла к однозначному выводу: причины аварии не в просчетах проекта и не в методах монтажа, а в усталости металла.

Предстояло наверстывать упущенное. Тем более, что по категорическому требованию отдела радиосооружений Наркомпочтеля монтаж необходимо было завершить к открытию Генуэзской конференции.

19 марта 1922 года передатчик на Шуховской башне начал свою работу, и 1 апреля собравшиеся на митинг рабочие могли уже с гордостью провозгласить, что первенец российского радиовещания уверенно "пробил своим шпилем высоты".

На многие десятилетия силуэт ажурной Шаболовской башни стал символом советского радиовещания. Во второй половине 30-х годов с нее начались экспериментальные передачи коротковолнового телевидения. А в начале 1948-го газеты сообщили о переходе на высокочастотное. Теперь вместе с мелодией И. Дунаевского "Москва майская" изображением Шуховской башни открывались ежедневные передачи.

Да и сейчас никто не может сказать, что шуховская экспериментальная "ушла в запас". Она по-прежнему в строю. Как писали о ней: "Вся - порыв вверх, вся - символ человеческого духа".